фото показано с : fergana.agency

Создание Шанхайской организации сотрудничества позволило Китаю проникнуть в Центральную Азию и занять лидирующую позицию в ШОС. Китай превратился в одного из двух, наряду с Россией, главных политических и экономических игроков в Центральной Азии.

В частности, с 2000 до 2013 года торговля Китая со странами региона увеличилась с $1 млрд до $50 млрд, а за последующие три года только с Казахстаном Китай подписал соглашений на сумму более $23 млрд. Только что вернувшийся из Китая президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев подписал с китайской стороной контракты на $22 млрд.

Следует обратить внимание на последовательность действий Пекина, который на первом этапе интересовался природными ресурсами региона. Китай импортирует нефть, газ и уран из Казахстана, газ из Туркменистана и Узбекистана, разрабатывает золото в Кыргызстане и Таджикистане, где также добывает редкие металлы. С реализацией инфраструктурных проектов, профинансированных Китаем, - прежде всего, это автомобильные и железные дороги, трубопроводы, - начинается новый этап проникновения китайских компаний в Центральную Азию. Для эффективной работы единой транспортной инфраструктуры стороны упрощают таможенные, налоговые, финансовые процедуры.

Китайские инвестиции в Центральную Азию связаны не только с обеспечением энергетической безопасности Китая, но также направлены на построение китаецентричной Азии и адаптированной к её потребностям Европе. Европейский Союз и Китай активно поддерживают это взаимовыгодное сближение. В самой Азии этот проект получил название «Один пояс - один путь». В ходе строительства дорог в Казахстане из-за плохого менеджмента, связанного с нецелевым освоением денег, часто возникали проблемы соответствия построенных дорог современным стандартам. Ещё одним минусом стало двукратное падение торгового оборота с Китаем, происходящее на фоне переживаемого Казахстаном общего экономического кризиса.

В 2016 году в Казахстане работали 668 китайских компаний. Их количество по сравнению с 2013 годом выросло на 35 процентов. За 2010-2015 годы валовый приток инвестиций Китая в экономику Казахстана превысил $10 млрд (сообщение директора КИСИ Ерлана Карина на конференции по безопасности в Центральной Азии). По инвестициям в Казахстан Китай вышел на четвертое место и не намерен останавливаться. В последние годы Казахстан покупал в Китае в два раза больше товаров, чем Китай в Казахстане. Пекин и Астана - «удобные» торговые партнеры. Мы отдаём по бросовой цене своё сырьё, а покупаем в Китае готовую продукцию и технологии. Территориальная близость, удобство логистики и готовность инвестировать в транспортную и остальную инфраструктуру способствуют развитию экономических отношений между странами.

Проблемы при исследовании

При исследовании правительственных договоров между КНР и Казахстаном выявилась проблема закрытости данных. На каких условиях заключены СРП (соглашения о разделе продукции), как делится продукция и прибыль, - все это, как правило, остается за кадром. Недостаточно видеть отчисления китайских компаний в бюджет Казахстана (эти неполные данные приводятся на сайте Министерства финансов), куда важнее знать реальные объёмы добычи нефти и газа и данные аудита по месту, где он проводился.

Вторая проблема связана с закрытостью бенефициаров – реальных собственников предприятий. Оппозиционный олигарх Мухтар Аблязов заявил, что президент страны фактически владеет 50 процентами долей в совместном с Китаем бизнесе в нефтяных проектах в Казахстане. В интервью изданию «Республика» он утверждает, что «все крупнейшие проекты на Каспии по нефти и другие крупные проекты на суше неизменно существуют с долевой собственностью президента», а основные средства держатся, в том числе, в Китае. Отмечу, что китайские доли есть во многих крупнейших предприятиях страны: «Каражанбасмунайгаз», «Мангистаумунайгаз», «Казмунайгаз», Шымкентский нефтеперерабатывающий завод (ШНПЗ) и многих других.

Негласным ответом на эти заявления стал заочный судебный процесс над Мухтаром Аблязовым. В связи с этим встают следующие вопросы:
Как можно отследить эти доли?
Как деньги изымаются из бюджета компании, куда они уходят и как руководство компании вынуждено играть цифрами, чтобы закрыть эти изъятия денег?
Можно ли назвать топ-менеджеров компаний «смотрящими» или «кошельками»?
Знают ли иностранные компании о подлинных бенефициарах казахстанских компаний?
Вступают ли они сами в финансовые сделки, предоставляя откаты высокопоставленным чиновникам Казахстана?
Есть ли здесь нарушение законодательства Казахстана, и если есть, то почему никаких мер не принято?

Необходимость предоставления информации о подлинных бенефициарах казахстанских компаний связана с интеграцией Казахстана в международные институты, где экономическая и бюджетная прозрачность связана с требованиями предстоящего прохождения валидации в рамках Инициативы прозрачности добывающих отраслей (ИПДО) и Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эта непрозрачность создана самим правительством и приводит к тому, что казахстанское общество не информировано и не влияет на происходящие процессы. Вместо диалога применяются манипуляция и устрашение, что наглядно показали земельные митинги в Казахстане и репрессии против их участников. Два гражданских активиста - Макс Бокаев и Талгат Аянов - получили за организацию митинга в Атырау против продажи и сдачи в аренду земли на длительный срок иностранцам по пять лет тюрьмы. А земельные комиссии лишь имитировали процесс принятия важных решений.

Покупка китайскими компаниями казахстанских предприятий

Последние годы СМИ не раз сообщали о сделках по приобретению китайскими компаниями казахстанских нефтяных компаний. Например, Geo-Jade Pertoleum Corp купила «КоЖан» за $350 млн у Евразийской группы со стопроцентным правом на разработку месторождений. Получаемую нефть планируется переправлять на Атырауский НПЗ (нефтеперерабатывающий завод), который имеет и китайскую долю.

В июне 2014 года китайцы приобрели 95 процентов акций казахстанской компании «Матен Петролеум», контролирующей казахстанское побережье Каспийского моря в районе города Атырау.

В мае 2016 года Китай и Казахстан приступили к реализации 51 проекта сотрудничества на сумму более $26 млрд в сфере производственных мощностей и инвестиций. Приоритетное внимание уделено шести отраслям: обрабатывающей промышленности, сектору продуктивных услуг, включая инжиниринг и персональные услуги, транспортно-логистической сфере, геологоразведке, развитию здравоохранения и образования, агропромышленному комплексу и развитию инфраструктуры, государственно-частному партнерству, привлечению инвестиций в сферу высокоэффективных секторов экономики, таких как информационные технологии. Также будут разработаны инвестиционные программы развития макрорегионов с учетом конкурентных преимуществ.

Китайская государственная компания по импорту и экспорту автомобилей China National Machinery IMP&EXP. CORP. (СМС) подписала соглашение о вхождении в капитал и намерении приобрести 51 процент простых акций казахстанского автопроизводителя AllurGroup в Кустанайской области.

Строительство нового завода по производству горячебрикетированного железа за $1,2 млрд будет осуществлено китайской металлургической компанией МСС Ваоsteel в партнерстве с казахстанской горнодобывающей компанией Eurasian Resources Group, в которой государство владеет 40 процентами акций.

«КазТрансГаз» совместно с Trans-Asia Gas Pipeline Company Limited произвел запуск газоперекачивающего агрегата на компрессорной станции «Бозой» магистрального газопровода «Бейнеу-Бозой-Шымкент». Ввод в эксплуатацию станции «Бозой» позволит расширить транспортировку до 6 млрд кубометров газа в год, а с вводом станции «Караозек» - до 10 млрд, увеличив эффективность магистрального газопровода «Бейнеу-Бозой-Шымкент» и обеспечив бесперебойную подачу газа южным регионам страны, - заявил глава «Казмунайгаза» Сауат Мынбаев.

Галым Агелеуов Построены и начали работу цементные заводы в Жамбылской и Южно-Казахстанской областях, китайская компания «Гежуба Групп Цемент КО ЛТД» планирует инвестировать в строительство цементного завода в Шиелийском районе Кызылординской области. Президент ТОО «Корпорация Дан Аке» Даулет Турлыханов и китайский инвестор подписали договор о создании совместного предприятия «Гежуба - Шиели Цемент». Согласно документу, цементный завод будет выпускать до 1 млн тонн продукции в год. Строительство завода началось в феврале 2016 года, здесь будет создано 400 новых рабочих мест. Тем временем строятся завод «Тау-кен» в поселке Актогай, «SINOPEС» по переработке нефти, электростанция «Мойнак Су» и другие.

Что касается сельского хозяйства, в 2017 году только китайская компания «Айцзюй» планирует засеять 100 тысяч гектаров земли в Казахстане. С этой площади компания надеется собрать 200 тысяч тонн рапсовых семян, 100 тысяч тонн пшеницы. Благодаря проекту в Китае планируется оставить под паром от 66 до 133 тысяч гектаров пахотных земель. Во втором полугодии из Казахстана в Китай начнётся импорт говядины, баранины, меда, молока и яиц.

В Северо-Казахстанской области на 123 гектарах земли китайский инвестор построит транспортно-логистический центр. В этом регионе уже построен завод по переработке растительного масла. Новое производство благодаря высокотехнологичному оборудованию будет перерабатывать до 300 тысяч тонн растительного масла в год. Казахстанское зерно уже продаётся на китайском рынке.

В Казахстане используют традиционный цикл выращивания зерна практически без применения удобрений, поэтому в КНР казахстанская сельхозпродукция пользуется широким спросом. $1,2 млрд компания Zhongfu Investment Group вложит в производство растительного масла, $200 млн компании Rifa Investment пойдут на производство говядины, баранины и конины, а компания Cofco направит $80 млн на производство помидоров и томатной пасты.

Подготовка кадров

Более 700 китайских кампаний уже активно работают в Казахстане, поэтому большое значение имеет подготовка кадров, наличие переводчиков, чёткое знание законодательства и выстраивание правильных отношений между китайцами и жителями Казахстана, а также чёткие рамки, которые должны выдерживать власти при взаимодействии с китайскими компаниями.

В настоящее время китайская сторона готовит казахстанских специалистов в разных сферах - от автомобилестроения до земледелия. На начало 2016 года в КНР учится более 11. 700 студентов. В 2009 году по всем видам программ (государственным, корпоративным и частным) в КНР обучались 1200 студентов из Казахстана. Показатель вырос почти в десять раз. Активная политика предоставления грантов студентам из Казахстана, близость к родине, по сравнению с США и Европой, недорогое обучение и сравнительно небольшие затраты на быт при развитой инфраструктуре сделали Китай в глазах казахстанской молодёжи привлекательной страной для учёбы и жизни. По этим показателям для казахстанцев Китай уже конкурирует с США и Европой.

Вода и земля

Регулирование водных источников Казахстана, забор воды, ее качество - всё это может стать инструментом в политике, тем более, что значение воды в регионе будет стремительно расти в связи с эксплуатацией земли под выращивание различных сельскохозяйственных культур.

Два тезиса на тему водных источников. Как отмечает общественный деятель, синолог Мурат Ауэзов, «китайцы построили огромные водохранилища на Черном Иртыше и зарегулировали Или. Китайские земледельцы используют большое количество пестицидов. Потом эта вода поступает в Или. По этой причине Капшагай сегодня превращается в отстойник… Но Казахстан молчит. А нам необходимо оговаривать с Китаем объемы и качество поступающей воды, как это сделали Индия и Бангладеш».

Посол КНР в Казахстане Чжан Ханьхуэй со своей стороны сообщил, что китайская сторона пошла навстречу в урегулировании вопроса трансграничных рек: «С Казахстаном начаты переговоры по вопросу разделения воды. Мы можем успешно урегулировать все вопросы - на основе консультаций, консенсуса и взаимных уступок. Мы урегулировали с Казахстаном приграничный вопрос, но теперь нам необходимо договориться, по какому принципу делить воду».

А теперь - два мнения по поводу предоставления иностранцам казахстанской земли.

«Огромная территория, которая может приносить доходы в бюджет, гораздо более высокие, чем нефтяные. В текущих условиях это единственный путь к выживанию. Сами мы не в состоянии использовать это богатство с пользой для себя. Наша великая степь, по оценкам специалистов, может прокормить миллиард человек, а сегодня не кормит и 17 миллионов», - констатирует экономический обозреватель Денис Кривошеев.

«Мы рискуем потерять земельный фонд, где растворены доли сельчан, что проживают и трудятся на этой земле. Учитывая высокий уровень коррупции, это даст серьезную социальную напряженность», - полагает депутат мажилиса (парламента) Айкын Конуров.

Земельные митинги привели к дальнейшему обсуждению этой темы и принятию решения о предоставлении земель сельскохозяйственного назначения в аренду сроком до 25 лет. Но это может привести к качественной деградации земли и ее массовому отравлению пестицидами. Большая вероятность, что Казахстану могут угрожать переносимые из Китая экологически «грязные производства».

Учитывая потребительское отношение нашей власти к сохранению природы, а также то, в каком состоянии она находится в Китае, можно констатировать, что экология в Казахстане будет ухудшаться.

Контуры геополитического будущего Китая и Казахстана

Сегодня Китай активно применяет «стратегию мягкой силы», то есть старается добиваться желаемых результатов на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности, что приводит казахстанское правительство в чувство глубокого удовлетворения, ещё более усиливающееся от китайских инвестиций. Это позволило правительству Казахстана всё дальше откладывать политические и экономические структурные реформы на фоне длительного транзита власти. Обычно такое поведение свойственно временщикам, которым удобно перекладывать ответственность и самим пользоваться плодами инвестиций.

Китайские инвестиции предоставили руководству Казахстана ещё один реальный шанс поднять экономику страны и, создав новые предприятия, спасти программу по форсированному индустриально-инновационному развитию Казахстана (ФИИР) на 2009-2014 годы. К тому же продукция этих предприятий будет реализована на китайском рынке, что решит вопрос продвижения и сбыта товаров.

Можно предположить два возможных варианта развития событий в связи с приходом китайских инвестиций и компаний в Казахстан. В первом варианте рассмотрим несколько аспектов.

Во-первых, взаимоотношения между гражданами Казахстана и Китая. Положительным фактором будет создание новых рабочих мест, когда разрушенная советско-постсоветская инфраструктура будет отчасти заменена на «казахстанско-китайскую». При этом отношение китайских работодателей будет напрямую зависеть от нынешнего отношения казахстанских работодателей к казахстанским работникам. Данные отношения можно охарактеризовать как отношение к используемому ресурсу. Последние судебные процессы над профсоюзными лидерами Нурбеком Кушакбаевым и Амином Елеусиновым показали, что работники не имеют права на создание независимых профсоюзов и независимой республиканской организации, что вместе с недавно принятым «Кодексом о труде» резко ухудшило положение работников, которые теперь лишены права на забастовку, что прямо нарушает международные конвенции МОТ №87 и №98. Кстати, конвенция 87 ратифицирована властями Казахстана. Действия правительства ставят под сомнение не только свободу объединения, то есть право на создание своего профсоюза, но и право на примирительные процедуры и работу примирительной комиссии в будущих трудовых конфликтах. Получается, что вся наработанная международная практика правовых отношений в сфере труда отброшена властями Казахстана вмешательством в трудовой конфликт, который должен был выйти на примирительные процедуры. Можно сделать вывод, что главная цель преобразований в трудовой сфере - защита работодателей-долбинов, то есть должностных лиц, обладающих бизнес-интересами. Такие отношения формируют среди казахстанских работников подданническую культуру и уничтожают гражданские права и свободы. Кроме того, запрет на мирные митинги в Казахстане показывает тот уровень правовой культуры, которой обладают сами крупные олигархи от власти - долбины, он ниже плинтуса. Поэтому приход китайских компаний, которыми многие гражданские и трудовые права также могут не соблюдаться, ведёт к аналогичному отношению инвесторов к гражданам Казахстана.

Второй аспект взаимоотношений связан с работой исполнительной власти с китайскими инвесторами. Некоторые акимы (главы администраций) организовывают давление на инвесторов с целью получения от них материальных средств. Это могут быть статьи в региональных СМИ, постоянные проверки и так далее. Такая схема взаимоотношений может долго работать, но ведёт к зависимости чиновников-долбинов от китайских инвесторов, которые могут покупать нужных чиновников. Прежде всего, это касается не только конвертов, но и отчислений в фонды акима, использование подчинённых и так далее. Учитывая, что обещанное властями публичное е-декларирование казахстанских госчиновников до сих пор не началось, никакого контроля здесь не будет. Помимо зависимости от инвесторов, это ведёт к конфликтам с официальным Пекином, что может обернуться разными уступками, ограничивающими суверенитет Казахстана, когда чиновники будут работать не на благо страны, а на свой карман и «дедушку Мао». Китайскими деньгами будет подпитываться правящая «элита», а госзаказ продолжит «рисовать» радужную картинку процветания и благополучия, за которой будет происходить развращение госчиновников, когда реальная власть может перейти к ставленникам-марионеткам, принимающим решения в интересах соседней страны.

Третий аспект - взаимоотношения местных и китайских работников. Китай постарается завезти как можно больше своей рабочей силы. Уже сегодня мы отмечаем наличие в больших количествах приглашений на работу переводчиков китайского языка. Если китайской стороне будут даваться преференции, это негативно отразится на микроклимате в коллективе. Как правило, социальные конфликты в трудовых коллективах связаны с дискриминацией одной из сторон. Нигде не принято платить за аналогичный труд иностранному работнику больше, чем собственно работнику - гражданину данной страны. Мы должны защищать своих граждан и стремиться к равенству позиций. У нас огромная армия безработных, много среди них людей с низкой квалификацией, но это и повод повышать уровень их образования, трудовые навыки и знания своих прав. Если борьба с безработицей носила формальный характер, то не должно быть иллюзий, что власти изменят ситуацию. Нужно, чтобы повышение квалификации работников стало основной задачей наших чиновников и китайских работодателей.

Конфликты могут возникать на почве примитивных стереотипов на этнической почве. Китайские работники массово приедут в лице мужчин фертильного возраста, что приведёт к созданию новых китайско-казахских семей. Следует продумать, как сделать, чтобы китайские граждане культурно интегрировались в Казахстан, а не создавали свои «чайнатауны» с последующим противопоставлением местным жителям. Как это случилось, например, на предприятии корпорации «Казахмыс»: в столовой Актогая (ВКО) возник конфликт между китайцами и казахстанцами из-за плохого качества пищи, что привело к массовой драке с летальным исходом. Выводы были сделаны, рабочие сейчас едят в столовой, где есть большой выбор первых и вторых блюд и нет разделения на отдельное обслуживание для казахстанцев и иностранных работников. Но где гарантии, что по всему Казахстану смогут сделать такие же стандарты и хороший сервис?

Как отмечает Ерлан Карин, «китайские компании сами бывают виноваты в различного рода резонансных случаях вследствие отсутствия механизмов работы с трудовыми коллективами, недостаточным количеством социальных проектов, из-за игнорирования механизмов «обратной связи». Добавлю, что и наши работодатели грешат отсутствием этих элементарных вещей.

Экономическое взаимодействие не должно превратиться в экономическую и культурную экспансию. Если мы допустим появление в Казахстане «чайнатаунов», к тому же, если они по уровню жизни будут выше, чем у граждан Казахстана, то китайские культурные и материальные ценности будут доминировать в казахстанском социуме, что постепенно может привести к периферийному, вторичному состоянию нашего общества. В этом случае наши ценности окажутся невостребованными, а власть станет проводить политику дискриминации в угоду более богатых экспатов.

Четвёртый аспект взаимодействия касается необходимости постепенного отхода от копирования образцов китайских брендов и создания своей линейки казахстанских товаров. Переориентация на собственно казахстанскую продукцию должно стать целью казахстанских властей и бизнес-сообщества. Товары под казахстанской маркой, за которыми будут стоять китайские бренды, ведут к зависимости от Китая. Не должно произойти так, что мы будем защищать китайские ценности, постепенно утрачивая свои.

Пятым аспектом является неразвитость гражданского общества, которое всячески убивалось казахстанскими властями. Отсутствие гражданских ценностей привело к слабости общества и зависимости от манипуляций. Все годы независимости мы находились под влиянием российской пропаганды, которая активно формировала свои представления. Отказ и уничтожение своих независимых СМИ привели к тому, что национальные ценности оказались неразвитыми, невостребованными и малоприменимыми в современной жизни. Приход Китая на фоне постепенного исхода русского населения может привести к точно такому же манипулированию с теми же приёмами, только уже китайской пропаганды.

Нужно максимально активно освобождаться от подданнической культуры, массово доминирующей среди казахстанского общества. Это возможно только при реализации гражданских прав и свобод. Гражданское общество, обладающее правами и свободами, станет формировать свои ценности, интересные гражданам нашей страны, перейдя из состояния «болото» к динамичному развитию и отсутствию боязни перемен. Только в этом качестве мы, народ Казахстана, будем интересны всем, перестав быть просто транспортной и сырьевой периферией между Европой и Китаем.

Мы можем формироваться как демократически ориентированный центр Евразии. Исторически у Китая активный культурный обмен происходил, прежде всего, с народами Центральной Азией и Казахстана, где издревле царила многоэтничность, культурное и конфессиональное многообразие, где «пестроглазые» - сэму (средневековое название жителей Центральной Азии и Казахстана) встречались с потомками «чжунгожэнь» - создателями древнекитайской цивилизации. Только культурное, этническое и конфессиональное многообразие с демократическими ценностями сформирует единую гражданскую нацию, которая будет интересна всем и, прежде всего, самим гражданам Казахстана.

А теперь о втором варианте развития. Отказ от демократических реформ приведёт нас в тупик, который может закончиться экономической и культурной зависимостью, прежде всего, от Китая, и мы останемся страной третьего мира с периферийным авторитарным режимом, находящейся в состоянии вечного транзита. В таком случае мы очень скоро превратимся в failed state.

Галым Агелеуов, президент общественного фонда «Либерти», Казахстан

Подробнее читайте на fergana.agency ...

45 +